Миссия `Эгида` - Тимоти Зан

Но человек, находившийся на другом конце провода был настойчив… и кроме того, Канаи был контактным человеком спецназа и поэтому не мог просто проигнорировать звонок. Со вздохом он поднял трубку.

– Да?

– Канаи?

Спецназовец впился в трубку с неожиданной силой.

– Лейт?

– Правильно. Твоя линия не прослушивается?

– Определенно нет, – ответил Канаи, машинально передав старый спецназовский кодовый ответ «да».

– О'кей. Мне бы хотелось поговорить с Бернардом – хочу, чтобы он знал, как все прошло сегодняшней ночью. Ты можешь мне это устроить?

– Вероятно, – осторожно ответил Канаи. Как прошла сегодняшняя ночь? «Туманная завеса, наигранная для Службы Безопасности, или Бернард вел какую-то игру за спиной?»

– Где вы хотите поговорить с ним? – спросил он Лейта, пытаясь заставить свой голос сохранять обычную интонацию.

– На шестой улице к северу от последней ночной мусорки, мы будем в доме в двух кварталах к западу от перекрестка. Понял?

– Думаю, что да.

Мусорка – это, должно быть, место, где они вылезли из тоннеля Анны Силкокс. Мысленно представил карту Денвера…

– Да, я знаю где это находится. Вы хотите, чтобы я привел туда Бернарда этой ночью?

– Ответ утвердительный. Конечно, одного.

– Конечно, – перевод: «без всяких хвостов Службы Безопасности». Возможно, если только он быстро сработает. – Мы скоро там будем.

– Хорошо. Ты можешь передать Бернарду, что Анна Силкокс тоже будет там.

– Хорошо, – сказал Канаи, его живот сжался от внезапного чувства неопределенности.

Связь прервалась, и несколько мгновений Канаи стоял, не видящим взглядом уставившись на телефон. Анна Силкокс? Но это же было невозможно, менее чем двадцать четыре часа назад Бернард говорил, что передаст ее Куину.

– Черт, – прошипел сквозь зубы Канаи. Здесь происходит что-то странное, и чем бы это ни было, ему это уже очень не нравилось. Собрав все свое снаряжение, он взял пальто и выскользнул за дверь.

Работник Службы Безопасности, сидевший за монитором, беспомощно пожал плечами.

– Извините, префект Гэлвей, но я больше ничего не могу вам сказать. Было произведено четыре пульсации, сделанных высокомощным коммуникационным лазером в этих трех направлениях, каждая из пульсаций содержала в себе одно единственное слово «Рождество». Вы определили место, из которого была осуществлена эта передача, оно расположено недалеко от гор, но до тех пор, пока генерал Куин не отпустит вертолеты с поисковой работы над Денвером и даже если отпустит, я все равно не смогу вам больше ничем помочь.

Раздосадованный Гэлвей стиснул зубы.

– И если эта штука подвижная, то ее уже сто раз разберут и упрячут в горах, прежде чем мы найдем ее.

– Я боюсь, но это похоже на правду, – согласился офицер.

– Черт, – Гэлвей уставился на изображение звездного неба, выведенное на монитор, его взор прыгал между тремя отмеченными окружностями. На конце одного из тех векторов был таинственный космический корабль, который околачивался в системе с тех пор, как Лейт и его команда высадилась на Землю. Ясно, это был необходимый приемник неразрешенного сигнала; это так же было ясно, как и то, как думал Гэлвей, что сообщение было послано Лейтом. Предопределенный сигнал к действиям… но к каким? Так или иначе, все равно все скоро закончится, сказал Лейт, сославшись на последовательность действий Питмана. Что он мог под этим подразумевать?

– О черт, – выругался Гэлвей, когда ему в голову ударила неожиданная мысль. Сумасшедшая, невероятно безумная, она определенно подходила к тому, что охотно бы осуществил Лейт…

– Гэлвей!

Префект дернулся и обернулся, оцепенев от вида приближающегося в дежурную комнату Куина и двух работников Службы Безопасности.

– Генерал, – сказал он, шагнув ему навстречу, – на корабль был послан сигнал…

– Гэлвей, до окончания полного расследования официальными представителями Рекриллов на Плинри, вы заключаетесь в казарму, – перебил его Куин. – Ваша упомянутая схема двойного агента потерпела полное фиаско, приведя к потере жизней, разрушению государственной собственности и побегу важных заключенных. Отведите его в надлежащую казарму, ребята.

– Что? – Гэлвей оцепенел, будучи не в состоянии поверить собственным ушам. К нему подошли двое людей Службы Безопасности. – Вы серьезно? Хорошо. Итак, Лейт и Питман надели на наши головы черные повязки. Но мы же не потеряли целые…

– Что ты подразумеваешь, говоря наши головы? – гневно выпалил Куин. – Ты единственный, кого они одурачили.

– Меня и Рекриллов на Плинри, – огрызнулся Гэлвей. – Давай не будем забывать, что это они были инициаторами всего проекта.

– У нас было только твое слово и несколько. вероятно подделанных, бумаг, – сказал Куин ледяным тоном. – И когда мы сделаем соответствующие запросы, то обнаружится, что ты сделал гораздо больше, чем говоришь. А?

Гэлвей почувствовал, как напрягся его живот. Этого не могло случиться, просто не могло. Или Куин стал совершенно невменяемым? Он взглянул на человека, сидящего перед монитором, но в его глазах ему удалось разглядеть только осторожную измеряющую пустоту.

– Генерал, – сказал он, заставив свой голос оставаться спокойным и посмотрел на Куина, – туда был послан сигнал, на вражеский корабль, и если я прав, то мы стоим на краю утраты последней крупицы пользы, которую мы могли получить от Питмана…

– Черт с Питманом! – прогремел Куин. – У него был шанс пойти нам навстречу – теперь он может быть чертовски зажаренным вместе с остальными. И когда мы работали с ними, это ты привел нас в яму. Продолжайте, увидите его отсюда.

Прижав к бокам бессильные, сжатые в кулаки, руки, Гэлвей позволил им вывести себя из дежурной комнаты. «Я буду прав во всем, – сказал он сам себе, без особого успеха стараясь поверить в свои слова. – Я буду прав во всем. Они передали сообщение на Плинри – это важно. Возможно, я успею туда вовремя. До тех пор, пока не…»

До тех пор он просто будет сидеть в казарме и надеяться, что Куин, наконец, снова обретет здравый смысл. И надеяться, что Лейт не успеет ко всем чертям разнести весь город в клочья.

Город и шанс на выживание Плинри.

Двое спецназовцев прибыли через три минуты после того, как Хокинг передал по коммуникатору предупреждение группе внутри дома: протиснувшись в дверь тайного дома. Бернард был насторожен и угрюм, как сама смерть, но и вошедший за ним Канаи выглядел не многим лучше. Кейн стоял поодаль, рядом с Анной Силкокс, предусмотрительно держа руки на нунчаках, наблюдая за тем, как они проследовали в центр комнаты, где их ждал Лейт, и тут он впервые увидел всю глубину враждебности, которая адским огнем светилась в глазах Бернарда, пристально смотрящего на Лейта.